О мелочах
Инок59
Какая мелочь отступить от правил,
Подумаешь обидел невзначай.
В гордыне лжесвидетельствовал, лукавил,
А в страхе зло с поклоном привечал.
Подумаешь, прогнулся обстоятельствам,
И состраданьем душу не согрел.
И сердце трепетное замарав предательством,
Покаяться в *величии* не смел.
Какая мелочь, не убийство ж право,
Другой гляди кА ходит по крови.
А это просто мелкая забава,
Жить в равнодушии без искорки Любви.
Так день за днём, тьма, скрадывая тени,
Взрастает метастазами в душе.
И уж не страшнА алчность и растление,
Царит в уме *лукавого* клише.
В борьбе идей не может быть игрушек,
Не принимает зло открытый бой.
Лелея зависть, подлость, лезет в душу,
Распоряжаясь *пойманной* судьбой.
И бесполезны все призывы к БОГУ,
Без покаяния в душе не вспыхнет *свет*.
Возьми ЛЮБОВЬ с НАДЕЖДОЮ в дорогу,
И ВЕРОЙ сердце огради от бед.
* * *
Нет *мелочей*, не тешь свой ум привычно,
Любое *отступленье* шаг назад.
Благими намереньями обычно,
Мостят дорогу по преданью в ад.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Теология : Дневник по книге Бытие - Николай Погребняк Почему Пятикнижие Моисеево (Закон) начинается с рассказа о сотворении мира, ведь, казалось бы, основное предназначение книг Закона – передать народу Израиля свод правил жизни? Книга Бытие охватывает все стороны жизни, деятельности и знаний человека и является Божьим призывом к человечеству.
Сия книга не является ни теологическим исследованием, ни сборником проповедей. Это дневник – размышления, переживания и, главное, откровения, которые я записывал для себя в течение двадцати лет, изучая Священное Писание и книги мужей веры.
Поэзия : 3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
